Вы находитесь здесь: Главная > В мире кино > Тонкая штучка

Тонкая штучка

Опубликовано в рубрике В мире кино | Февраль 14th, 2012

Тонкая штучка

Узкая штучка

Все начиналось как в плохом детективе. В назначенное время съемочная несколько отечественного издания стояла у высоченного забора на Николиной Горе и тщетно пробовала дозвониться до хозяев. До тех пор пока кто-то очень приметливый не додумался толкнуть калитку.

Вход был свободен. Пустынная дорожка вела к полностью мёртвому дому – такому привычному по бессчётным фотографиям, но такому негостеприимному в то зябкое субботнее утро. Через полчаса топтаний около дома была обнаружена дверь в полуподвальное помещение – открытая, но уводящая в кромешную темноту.

Держась за стенки, дабы не упасть на каменный пол, мы тихо продвигались в глубь дома. Пока не нашли наконец какое-то подобие судьбы. В чёрной кухне, так похожей на ту, которую каждое воскресенье показывают в передаче «Едим дома», что-то шумело и шкворчало. Увы, за плитой стояла вовсе не Юлия Высоцкая, а совсем незнакомая дама. – К Юле?

на данный момент я вас совершу, – стёрши руки о фартук, сжалилась загадочная незнакомка и повела нас по крутым лесенкам – вниз, вверх, куда-то вправо и снова вверх. Но чуть мы появились в просторной гостиной – с камином в броских изразцах и диваном насыщенного малинового цвета, – так и кинула, снова покинув один на один с чужим пространством. Детский вопрос Юля показалась неожиданно и наподобие как из ниоткуда.

И дом мгновенно ожил: гостиная осветилась броскими огнями, камин затрещал горящими поленьями, на столе показался сваренный за какие-то 60 секунд кофе – на всю компанию числом шести человек. Стремительная, летящая, все успевающая и никого не оставляющая без внимания. Кроме того в то время, когда Юля послушно делала все отечественные распоряжения – сесть-подняться-улыбнуться-взгрустнуть, – все равно было ясно: в этом доме основная – она.

Это ненавязчивое главенство ощущалось и позднее, в то время, когда мы встретились с ней во второй раз – для интервью. Нет, она с радостью сказала на каждые темы. И не кривила по-актерски губы: «Лишь, умоляю, давайте обойдемся без вопросов о личной жизни». И все равно часть из них я так и не стала задавать. К примеру, мы сознательно обошли тему знакомства Юлии с ее мужем.

История про то, как именитый режиссер встретил в лифте сочинской гостиницы никому не известную белорусскую актрису, увез ее в шикарные заграницы, а позже внес предложение сердце и руку, уже и без того достаточно растиражирована. Не смотря на то, что нисколько не сомневаюсь: задай я данный вопрос, Юля – в тысяча первый, возможно, раз – послушно бы все поведала. Но меня влечет в другие дали: из-за чего ни в одном интервью она не говорит о собственном детстве?

Какой была маленькая Юля – нежной мечтательницей с долгими русыми косами по пояс либо дворовой хулиганкой с озорными хвостиками? Юлия: «Мне думается, основное – я была весьма радостной.

Меня обожали все – и мама, и бабушка, и дед… Кстати, именно незадолго до отечественной с вами встречи я наблюдала передачу с Геннадием Хазановым, и он сообщил превосходную фразу: при всех тех кошмарах, каковые содержит , как мы сейчас все определили, советская власть, в памяти прежде всего всплывают картины счастья. Так и со мной.

В то время, когда вспоминаю детство, на ум приходит, как я надеваю мамино платье, становлюсь на стул, как дед берет балалайку либо баян, начинает играться частушки, а я их под его нехитрый сопровождение пою. Не смотря на то, что это – всего лишь одна сторона медали. Иначе, была достаточно тяжелая жизнь в военных городах – мой отчим служил в маленьком чине, и мы всегда переезжали с одного места на второе.

Были бессонные ночи, в то время, когда появилась моя сестра. Вот вам еще одна картина: мама в десятиградусный холод стоит в очереди за пайком, в помещении рыдает полуторагодовалый младенец, а я, обливаясь слезами в ванной, стираю ее пеленки. Но все равно неспециализированное чувство того времени полностью благостное. Я тогда – да и по сей день, но, также – была уверена: у меня – наилучшая судьба». – Про сестру, кстати, я также нигде не просматривала. Где она, чем занимается?  Юлия: «Учит языки.

У нас отличие в восемь лет, так что она до тех пор пока еще студентка». – Получается, страсть к изучению зарубежных языков – это домашнее? Вы так как также понимаете… какое количество, кстати, языков? Юлия: «Французский, английский язык , мало итальянский.

Да, забыла, еще белорусский, конечно же. Но не могу заявить, что для меня это страсть, чаще – необходимость. К примеру, белорусский я выучила, по причине того, что в другом случае меня бы отчислили из училища. В то время, когда я решила поступать в театральный (а об актерской профессии я мечтала с раннего детства), мы с мамой сходу решили: в Москву берут лишь блатных, в том направлении нам не прорваться, нужно ехать в Минск.

И мы из Баку, где тогда жили, полетели в Белоруссию. Причем практически за пара часов до отечественного отлета пришло письмо из училища – ответ на мой запрос о поступлении. И в том месте сообщалось: в текущем году русская несколько, к сожалению, набираться не будет.

А у нас уже билеты приобретены, все подготовлено. И тогда мама – вот какая все-таки авантюристка! – сообщила: «Ну что ж, отступать некуда, отправились в аэропорт. Не примут в училище, но хоть Минск посмотрим». Я поступила с первого раза.

И лишь годы спустя выяснила, что это было чистой случайностью. И благодарить мне направляться актера Бориса Андреева из Малого театра – он в тот год «заседал» в приемной рабочей группы от Москвы. Он-то и выступил в мою защиту: «Если вы ее не примете, я заберу ее в Москву, к себе на третий курс». В этот самый момент все сходу засуетились…»

– Дескать, «такая корова нужна самому…»

Юлия: «Да-да-да! Белорусские учители начали сомневаться: подождите, может, и мы отыщем для нее место. И сейчас сомнений ярко выступила моя мама.

Она ожидала меня по окончании прослушивания, к ней подошел проректор, начал растолковывать: «Вы осознаёте, ваша девочка всем понравилась, но она не говорит по-белорусски». И мама в ответ произнесла речь – какая я способная к языкам: и по-грузински говорю, и по-азербайджански, и, само собой, по-английски. Что она в том месте плела, кроме того вспоминать смешно: по-грузински, не считая «гомарджоба», я не знаю ни слова, британский по большому счету был весьма не сильный.

Но меня приняли. И местный язык я как-то на удивление скоро освоила – уже всю первую сессию сдавала лишь на белорусском. Кстати, британский мне также было нужно учить по необходимости. В то время, когда мы встретились с моим будущим мужем, он считал, что мне в обязательном порядке необходимо выучить язык Шекспира. И я стала весьма без шуток заниматься – первые полгода зубрила по восемь часов в сутки. Позже поступила в Английскую академию драматического искусства и музыки.

Параллельно подрабатывала на съемках у мужа в его «Одиссее»: существует такая профессия «stand in» – в переводе что-то наподобие «постоять за». Другими словами у всех мало-мальски ответственных артистов имеется особый человек – статист, по которому выставляют свет. В необходимый момент появляется сам актер, отыгрывает собственный кусок и уходит.

Кстати, в то время, когда я снималась в моем последнем фильме «Лев зимний период», у меня самой уже показалась такая «стэнд ин», а в то время я была «стэндином» Греты Скакки (она выполнила роль Пенелопы)».

– А для чего, простите, девушке, по которой всего лишь выставляют свет, так нужен английский язык?

Юлия: «По причине того, что Кончаловский говорил со мной лишь по-английски. Он считал, что неприлично общаться по-русски, в случае если в картине трудятся британские актеры: «Что они поразмыслят?! Что мы в том месте с тобой обсуждаем?» В следствии я стояла, обливалась немыми слезами – по причине того, что не осознавала восьмидесяти процентов того, что мне говорит Кончаловский, – и лишь думала про себя: «Какой же он гад! Из-за чего он по-русски не сообщил?»

– Ваши дети – дочь сын и Маша Петр, – возможно, с этими проблемами ни при каких обстоятельствах не столкнутся. Они так как с детства учат зарубежные языки?

Юлия: «Маша отлично – и прекрасно – говорит по-французски. А Петя – он таковой попугай, что на лету все схватывает. Кроме того в то время, когда конкретно к нему никто не обращается, он все равно запоминает слова.

Вот недавно мы месяц жили в Варшаве – в том месте супруг ставит спектакль «Король Лир», – и я в свободное время занималась с француженкой. В то время, когда она пришла к нам во второй раз, Петя сам ринулся к ней: «Бонжур». Маша хорошо болтает еще и по-итальянски. Мы уже два года подряд на все лето уезжаем в Италию, и в том месте она ходит в местный итальянский садик. Легко потрясающая организация: с ними занимаются сестры-католички из местного монастыря.

В том месте нет ничего религиозного, но вы не воображаете, как мило, с какой любовью эти бабушки общаются с детишками». – В то время, когда смотрите на нынешнее поколение, рассказываете себе: какое счастье, что им так много дано – различные государства, континенты? Юлия: «Мне думается, что моим детям вправду повезло. А вот про поколение в целом я бы не стала то же самое утверждать.

С поколением именно сложности: телевизор, компьютер, нездоровая еда, кока-кола. Мне, соглашусь, страшно представить, что будет с ними лет через двадцать. И еще громадная неприятность нынешних детей, что им ничего уже не хочется – так как все имеется.

Воображаете, они ни о чем не грезят».

– И ваши дети также?

Юлия: «Мои – грезят. Я собственных детей держу в ежовых рукавицах».

– Что это указывает?

Юлия: «Это очень многое свидетельствует. Я по большому счету считаю, что дети обожают ограничения – без фанатизма, само собой разумеется. По причине того, что в случае если им сообщишь: делай что желаешь, – они будут целыми днями имеется шоколад, наблюдать мультфильмы и не дремать днем.

А в то время, когда ты ставишь для них рамки, то и интересы появляются. В случае если имеется конфликт – значит, имеется заботливая, но сильная рука. не забываю, была такая обстановка: Петька что-то попросил у няни, но не взял. Тут же упал на пол и начал рыдать.

Мы в ответ – без всяких нравоучений – из помещения: «Хорошо, Петь, поплачешь, позже придешь». Мин. пять он рыдал, позже до него дошло, что рядом – тишина, никто около него не носится. Мы сейчас вместе с нянечкой подглядывали в щелку: вот Петя наблюдает по сторонам, а на лице такое удивление! Поднялся, отыскал няню: «Нянь, Петя плачет!» – «на данный момент уже не плачет. Желаешь поплакать – иди в помещение, позже придешь, будем играться». – «Не желает он!» Все!

С того времени Петя не падает на пол и не устраивает истерик».

– А Андрей Сергеевич строгий папа?

Юлия: «Андрей Сергеевич от Петьки, у них особые отношения и особая любовь. Казалось бы: откуда что берется? Сын видит отца редко, но у него все повадки Андрея Сергеевича: он и сидит так же, как отец, и руки в карманы по-кончаловски, и одна нога вперед.

Легко поразительно! А Маня, напротив, – во всем копирует меня. Супруг время от времени смеется: «Ты взгляни, взглянуть на себя со стороны!» Но в случае если брать глобально, то Андрей Сергеевич, с одной стороны, достаточно строгий, с другой – в противостоянии «хороший-нехороший» – он скорее хороший. По причине того, что общается с детьми нечасто, но уж в то время, когда общается, то всячески их балует.

Из Парижа везет им круассаны. Воображаете: безумный отец везет из Франции детям булки! А мама неизменно рядом и с вечными наставлениями: нужно с утра имеется кашу, дабы животик не болел».

– Вы Машу учите быть хорошей хозяйкой?

Юлия: «А как этому возможно научить? Я думаю, в случае если у нее имеется инстинкт женский, то он проснется, нет – так и не нужно. Значит, она гениальна в чем-то втором, и не следует делать ее несчастной. Но пока ей нравится готовить, повторять все за мамой – рассыпать по кухне муку и лепить ужасного серого вида калачи, требуя, дабы их в обязательном порядке попытались. Мне бы, само собой разумеется, было несложнее, в случае если б она не мешалась под ногами.

Но я сдерживаюсь, разрешаю ей все крошить, сыпать, сорить и бить». Беседы с невидимкой

– Вот мы медлено перешли к кулинарной теме. Сообщите, Юля, а в то время, когда вы осознали, что вам весьма интересно творить на кухне?

Юлия: «Думаю, все это появилось за счет того, что мы продолжительное время жили на Кавказе, а детство я совершила в южной части России. А в том месте неизменно весьма вкусно ели. не забываю, как-то совсем еще ребенком я отправилась к родственникам в Кировскую область. Я пережила настоящий шок: кроме того мёд и грибы – в том месте все было невкусно!

Серые лепешки, каковые почему-то именовали оладьями, какие-то шарики ужасные из картофельного пюре. А на Кавказе неизменно большое количество приправ, большое количество зелени, большое количество овощей. Возможно, тогда все и сформировалось.

Ну и к тому же изначально у меня вкусовые рецепторы отлично развиты. Я не забываю, как у мужа растянулось лицо, в то время, когда он в первый раз повел меня в японский ресторан. Это был 96-й год, для меня – совсем нищие студенческие времена. Он наблюдал со необычным эмоцией, как я уплетаю сырую рыбу.

На следующий сутки сообщил: «Сейчас отправимся во французский ресторан». И снова я ела все с огромным аппетитом. «Кошмар! – твердил Кончаловский. – Ты – всеядная. Я ни при каких обстоятельствах не видел человека, которому бы с первого раза понравились устрицы!» Он не имел возможности поверить, что возможно вот так с ходу распробовать подобные кулинарные изыски». – А в то время, когда вы сделали вывод, что нужно собственными кулинарными свойствами поделиться со всей страной?

Юлия: «Это Андрей Сергеевич решил. В то время, когда я была беременна Петькой, то суетилась на кухне. И Кончаловский, замечая за мной, в один красивый момент сообщил: «Слушай, такое нужно снимать». И мы начали думать, в какой форме это все возможно преподнести.

Я отыскала в памяти, что в Лондоне всегда смотрела одну кулинарную программу, которая позже и стала прототипом «Едим дома» (кстати, на британском телевидении по большому счету довольно много качественных кулинарных программ). И внесла предложение: «В случае если делать программу, которая была бы занимательна мне, то возможно попытаться вот так». Мы попытались, сделали «пилот», а на телевидении внезапно дали согласие выпустить проект в эфир».

– Кстати, откройте секрет: кто тот невидимый, с кем вы всегда общаетесь в кадре?

Юлия: «Так я вам и сообщила! Это намерено так сделано – дабы все интересовались, но не было человека, кто знал бы верного ответа».

– У вас бывают экспромты? К примеру, вы начинаете готовить и сами не воображаете, что в итоге окажется.

Юлия: «Все экспромты прекрасно подготовлены. Нет, я подхожу к съемкам весьма без шуток – продолжительно ищу рецепты, переделываю их под отечественные реалии, позже заблаговременно готовлю. Не редкость, кроме того попытаюсь и отказываюсь делать то либо иное блюдо в передаче: три часа копаться, а итог – не сообщить, дабы был увлекательный».

Священный трепет Все это время мы сидим в гримерке Театра имени Моссовета, у Юли через час спектакль. «Мисс Жюли» в постановке Кончаловского наделал большое количество шума в театральной Москве. Из тридцати рецензий я не отыскала ни одной (!) хорошей. Отмечают только обнажённый зад, что актриса демонстрирует в одной из сцен.

Да тот факт, что супруг в очередной раз поставил спектакль для юный жены.

– Юля, а вы просматриваете, что пишут о вас и вашем спектакле?

Юлия: «Я просматривала рецензии на прошлую отечественную постановку – «Чайку». И была шокирована. Исходя из этого на данный момент по большому счету прекратила что-либо просматривать. Я осознала: критика у нас необъективная – не в смысле, что меня не обожают, дело не в этом… Я встречала в прессе только этикетки.

А мне хотелось прочесть анализ. Вот, например, написали: «истеричная Высоцкая». Тогда вы должны продолжить: это было не в полной мере верно, градус в данной сцене через чур высок.

А в то время, когда вы именуете меня легко истеричной без всяких комментариев, то это, простите, какой-то базарный вариант».

– Ну, не просто «истеричной». Прежде всего любая статья начиналось со слов, что…

Юлия: «…Знаю-знаю: «актриса Юля Высоцкая – юная супруга известного режиссера Кончаловского». Но за эти пассажи мне именно совсем не жалко. Я радостна быть женой моего мужа и не вижу ничего ужасного в том, что он ставит пьесы и дает роли как раз мне. А пишут так, возможно, те, кто желал бы появляться на моем месте. Иначе, в то время, когда человек делает новый проект, он берет на ключевую роль того, с кем у него имеется эмоциональный и физический контакт.

Само собой разумеется, в то время, когда супруга режиссера играется все главные роли, в сорок лет будучи Джульеттой, это плохо. В остальном это право режиссера».

– Первым вашим совместным проектом стал фильм «Дом дураков». Вы проходили кастинг наравне с другими актрисами?

Юлия: «Мой супруг – весьма умный человек, он все делал весьма деликатно, исходя из этого я не знаю, пробовались ли на эту роль другие актрисы. Но я совершенно верно уверена: если бы в первые съемочные дни у меня «не пошло», он бы не испугался меня поменять. Это я знала неизменно». – И вы опасались не оправдать его доверия? Юлия: «Да данный ужас не покидает меня ежедневно! Вот на данный момент мы с вами говорим, а через полчаса я выйду на сцену.

И знаю, что он будет в зале (Андрей Сергеевич постоянно старается выбраться в Москву, в то время, когда идет спектакль. В эту самую 60 секунд он намерено летит из Варшавы, дабы ко второму отделению попасть в театр). Так что самый главный критерий для меня – это он. Он – мой всевышний, мой творец. Я верю ему безоговорочно, любому его слову. Кроме того если он предлагает мне что-то сделать, а мне думается, что это неправильно, – все равно буду пробовать. И в случае если мне нужно будет разбить голову о стенку, разобью.

Хотя бы чтобы продемонстрировать: вот видишь, у меня не получается, необходимо отыскать второе ответ. Но значительно чаще выходит так, как он говорит. И плохо будет, в случае если подобное чувство пропадет.

Я наслаждаюсь этим моим трепетом».

– Другие режиссеры, возможно, вас опасаются – им так как не разрешено добиться для того чтобы обожания?

Юлия: «Возможно. По большому счету жен режиссеров, я думаю, опасаются снимать. А уж таких режиссеров, как Андрей Сергеевич! Неизменно сидит идея: внезапно она отправится советоваться с Кончаловским?»

– А вы советуетесь с мужем?

Юлия: «Советуюсь. В то время, когда присылают сценарий, неизменно в первую очередь иду к нему. Само собой разумеется, сам он не просматривает, что мне в том месте отправили, – у него на это нет времени. Но совет даст неизменно.

Вот в то время, когда Андрей Прошкин внес предложение мне роль в «Солдатском Декамероне», Андрей Сергеевич сходу сообщил: «Нужно соглашаться, режиссер хороший». А в то время, когда меня пригласили сниматься в сериале «Первое правило королевы» режиссера Вячеслава Криштофовича, мы продолжительно раздумывали: режиссер хороший, но мне нужно было на долгое время уехать в Киев, кинуть семью».

– Юля, сообщите, как вы все успеваете? Это легко дается либо же приходится неизменно себя пересиливать?

Юлия: «В принципе не могу заявить, что я неизменно в хорошей форме и отличном настроении. Но я знаю: в случае если сейчас в одиннадцать утра мне нужно снимать передачу, значит, уже в восемь я должна быть на беговой дорожке. Вы думаете, мне охота очень рано просыпаться и идти заниматься? У меня незадолго до спектакль закончился ближе к полуночи, мне хочется пролежать еще дня четыре в кровати, не реагируя на окружающий мир. Но таковой роскоши я себе позволить не могу.

Исходя из этого поднимаюсь через силу и начинаю новый сутки. И лишь сейчас осознаю: какая же я радостная, как прекрасно жить!»

…Кстати, в сутки фотосессии Юля не встретила нас на пороге собственного дома по одной несложной причине: мы приехали на десять мин. раньше назначенного времени. Точность – это неотъемлемая прерогатива особ вельможных, не так ли?

www.peoples.ru/art/cinema/actor/vysotskaya/interview.html

Узкая штучка


Записи каковые требуют Вашего внимания:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

Теги:

Комментарии закрыты.